Я долго держался и терпел, но мне явно надо куда-то всё это слить. Бумага просто рвётся под ручкой, а ручки ломаются в пальцах, поэтому здесь.
Возможно, я слишком драматизирую, но. Право, когда за прошедшие сутки здоровенный кухонный нож был дважды воткнут в стол и единожды - в мою дверь, невольно в голову вползают мысли, что в следующий раз этот нож может запутаться в чьих-нибудь кишках. Возможно, даже моих. Мне действительно не хотелось бы кого-то беспокоить нашими внутренними проблемами, надеюсь, мы как-нибудь сумеем разрешить их самостоятельно. Но мне хотелось бы, чтобы эта запись была здесь.
Не жалоба. Не просьба о помощи - по крайней мере пока, пока я ещё не на крайней точке отчаяния и в состоянии держать себя в руках хотя бы какую-то часть суток.
Когда я говорил, что мой брат будет хуже меня и мои унижения отольются этой семье - я не предполагал, что всё будет так. Это действительно очень и очень плохо. Моя злость и несдержанность сейчас аукаются мне самому. Мой чёрный злобный язык, и более того - мои дурные мысли.
Мне страшно.
Я даже не берусь описывать свои страхи, и лучше бы даже не думать о них, раз всё зло из моей головы так успешно материализуется.
Я научился наконец контролировать свои действия, но мои мысли теперь как будто окончательно сорвались с цепи.
Я бросил пить год назад, и только сейчас понял, зачем пил - хотя это никогда не приносило удовольствия и облегчения. Мне нужно было дешёвое доступное оправдание всему, что я думал и делал, прекрасно понимая, что это недостойно, и позволяя себе идти на поводу у своих желаний. Порой просто грязных, порой - чудовищно омерзительных.
Я ощущаю себя уродом и чудовищем. Грязной болотной мерзостью под личиной приличного человека. Мне стыдно за те мысли, что приходят в мою голову, хотя кто-то скажет, что нельзя казнить себя за мысли и важны только реальные действия.
Нет.
Иногда мне кажется, что я на пути к сумасшествию. Но то, что я об этом задумываюсь - ведь это можно считать признаком моего абсолютного здоровья..?
Мой внутренний Цензор и Палач достиг своего апогея, и мне мучительно стыдно перед самим собой.